В Сети уже давно набрало популярность написание слова «Бог» на иудейский манер — «Б-г». Большинство пишущих так это слово в рунете не являются евреями и даже не знают, собственно, о традиции такого написания. Причина популярности в том, что это неполное написание очень хорошо согласуется с подсознательным (в том числе коллективным подсознательным) чувством сакрального. Имя божества не может называться полностью. Бог не может полностью проявиться ни в каком виде. Отсюда и мусульманский запрет на изображение Бога, и запрет на изображение жизни вообще, потому что жизнь — суть божественного. Ну, так устроены человеческие мозги.

Многие слова русского матерного происходят от эпитетов языческих богов. И изначально ругательными не были. (Кстати, на свете существуют народы, в языках которых нет мата. Только это как раз народы, не подвергшиеся тотальному воздействию авраамических религий. Язычники не матерятся, потому что не понимают, что плохого в упоминании некоторых частей тела или физиологических функций.)

Именно христианство создало в русском языке слой инфернальной лексики.

Бросающийся в глаза параллелизм конструкций не случаен: «Бог знает!» и «Х-й знает!» и «Черт знает!». «Бог с тобой!» и «Х-й с тобой!» и «Черт с тобой!»

В нашем языке это абсолютно взаимозаменяемые высказывания по сути. На современном уровне разница только в стилистическом снижении, нейтральности или возвышении. Причем, нейтральное именно «Черт знает!»

В православного черта (интересно звучит, да?) «перевоплотился» Скотий Бог Велес. Причем одновременно часть функций развенчанного бога взяли на себя святой Николай Чудотворец и чисто по созвучию святой Власий, которому на русском севере еще в средние века вовсю ставили идолов — точь в точь таких же, как раньше Велесу.

Любопытно, что хотя он называется скотьим богом, то есть, покровителем животных, он же главный в славянском языческом пантеоне над поэтами и сказителями. В скандинавской мифологии это одноглазый Один, чтоб вы знали.

Те особо чувствительные граждане, которые пишут матерные слова через точку или дефис — «х.й», «п-ц» и т. д. — даже не замечают, что используют снова параллельную схему с «Б-г». В нашем древнем коллективном подсознании, в темных хранилищах народной памяти матерные слова по-прежнему остаются эпитетами богом и составными частями молитв и заговоров. И это вылазит на поверхность таким вот тщательно игнорируемым (как и всякое выглядывание подсознания) параллелизмом.

Ну, и вообще, вы задумывались о самом слове «матерный»?

Это ведь тот же корень, что и «мать». Матерный = материнский. Материнский язык. Примерно, в том смысле, что и современное «материнская плата». Важно понимать, что основная функция мата в языке — не оскорбление, как ошибочно полагают некоторые, а выражение экспрессии.

И, конечно, мат далеко не всегда и не везде уместен. Во-первых, потому что не везде уместна предельная экспрессия. Во-вторых, потому что существует такая вещь как «нормы общения». И эти нормы — разные. В разговоре двух заводских работяг друг с другом они одни, в их общении с начальством — другие, с детьми — третьи.

Ну, и наконец, сам упомянутый мною и по-прежнему ощущаемый народом сакральный характер этой лексики делает ее запретной для повсеместного открытого использования.

Так что, если кто всерьез задумал извести мат с корнем из народной речи, а заодно из книг, песенного и стихотворного фольклора, фильмов и анекдотов — тому придется в прямом смысле спровоцировать всенародную амнезию, отшибить нации мозги. Но и для тех, кто хотел бы сделать матерщину нормой общения в любых ситуациях — путь закрыт: в силу своего культово-религиозного происхождения, мат еще долго будет непоминаем всуе, как и имя Господа.

Андрей Юрич