Дома можно не надевать ордена. В своей частной жизни, знаете ли, судья иногда болеет, а иногда пьёт водку. И творит всё прочее, что нельзя делать на службе. Например, надевать зимой тёплые валенки, даже если ты и не полководец Суворов, отмечает обозреватель АРН Семен Кайгородов.  

Догадайтесь-ка, о ком вот этот стих?

В серой треуголке, юркий и маленький,

В синей шинели с продранными локтями, —

Он надевал зимой теплые валенки

И укутывал горло шарфами и платками.

Это о Суворове Александре Васильевиче. Написал Эдуард Багрицкий. Тут, видите ли, такая история: пока не требует (опять на стихи сбиваюсь, день неблагоприятный, погода меняется) поэта к священной жертве Аполлон, то поэт или полководец живёт простой жизнью.

Или, например, тот же федеральный судья.

Был сериал по ТВ, так там судья ходил по городу пьяный и творил всякие глупости. Хочу этим сказать, что даже судья и полководец, не говорю уж о поэтах, имеет право на свои личные странности.

И при этом хочет выглядеть как ему удобно. Как Суворов:

В сморщенных ушах желтели грязные ватки;

Старчески кряхтя, он сходил во двор, держась за перила…

В своей частной жизни, знаете ли, судья иногда болеет, а иногда пьёт водку. И творит всё прочее, что нельзя делать на службе. Например, надевать зимой тёплые валенки, даже если ты и не полководец Суворов.  Ну, а летом, сняв штаны, бежать на речку визжать и пищать от удовольствия – разве это не глупость? Большая и особо приятная. А ещё есть такая глупость, как фиксировать моменты приватного счастья фотоаппаратом. И показывать друзьям через ТВИТТЕР.

Бурятскую судью Ирину Левандовскую застукали в этом самом ТВИТТЕРЕ, вломав блог. Распиарили пустяшное дело, выеденного яйца оно не стоит, так, будто совершено какое правонарушение. Шибко правильные коллеги раскраснелись от энтузиазма и уволили молодую женщину от должности, лицемерно узрев в шутках с бутылкой водки и съемке у бассейна не в судейской мантии, будто оно преступление против какой-то там профессиональной этики.

Мне интересно знать: сами-то члены той этической комиссии, вступая в юристы, стерилизуются? Или как? Они про водовку что-нибудь слыхали? А купаются они на отдыхах как – одетые или при галстуках? И страшно интересно знать: имеют ли они детей? А если имеют, то как потомки в них зарождаются – общепринятых грешным способом или почкованием?

Накануне Левандовская присудили штрафы нарушителям закона, умеющим ловко обращаться с интернетом. Возможно, это месть. Скорее всего, это месть. Да месть – точно и к бабке не ходи. Потому что судейский корпус в наше время под увеличительным стеклом, под прицелом, его терроризируют изощрившиеся в позорной тактике моральной травли персонажи.

Вот Москва. Судью Тверского суда Ольгу Боровкову донимают не только по месту работы, но и дома. Буквально проходу не дают. Ранее эти ж люди, они себя называют правозащитники, лили слёзы по поводу якобы преследования журналиста Александра Подрабинека – при встрече читатели высказались нелестно о некоторых его писаниях, оскорбляющих ветеранов войны и труда.

Новосибирск. Та же двойная мораль. Диссидент советских времён Алексей Мананников диссидентствует и в антисоветское время. Частенько ему не везёт в судах. Он винит в невезении (неумении доказать правоту) не себя, а якобы пристрастных судей. И поносит их всячески – уши вянут от стыда.

В Кемерове припоминаю историю с судьёй Татьяной Костровой. Её угораздило получить областную медаль «За веру и добро» к личному юбилею. Моментально обиженные Костровой граждане (а судья обязан обижать – это его работа такая) узрели в случившемся коррупционную составляющую.

Можно массу примеров набрать. И не только из судейской жизни.

Знакомый журналист рассказывал, как ездили давным-давно, при советах, в подшефную воинскую часть, в степь – пустую на сотни вёрст. И как командир той части вечером пригласил гостей, задернул окно (за окном пейзаж – саксаулы и солончаки до горизонта) занавеской и, вынув из сейфа бутылку водки, вздохнул: «Дожили…».

Шла эпоха борьбы с пьянством.

Когда начнётся эпоха борьбы с лицемерием? Когда дадут законоблюстителям право на неприкосновенность приватного бытия? Не будут их тащить на ковёр за измену жене, будто это измена Родине, и требовать подробностей. Наконец, перестанут считать за грех раскованное дружеское общение в социальных сетях.

Все мы люди. Даже судьи. Даже Суворов.

Всех рано или поздно «труба зовёт». К расслабившемуся в деревеньке Александру Васильевичу приезжал фельдъегерь и привозил депешу от матушки-императрицы. И старикан собирался на службу:

Он долго смотрел на надушенную бумагу —

Казалось, слова на тонкую нитку нижет;

Затем подходил к шкафу, вынимал ордена и шпагу

И становился Суворовым учебников и книжек…

Не мешали б и судейским расслабляться дома. Самим же нам хуже будет, как они не вытерпят и озлобятся...

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов публикаций