В Кемерове состоялось заседание областной Общественной палаты. Точнее, одной из её комиссий, ведающей нравственностью и моралью. Тема – «Современный литературный процесс в Кузбассе: моральные пределы свободного творчества».

Поводом стала публикация на одном из местных интернет-порталов интервью с известным молодым писателем, обладателем премии «Дебют» в номинации «Голос поколения», поэтом и рок-музыкантом (группы «Ночные грузчики» и «Макулатура»), Евгением Алёхиным. В качестве литературной иллюстрации на портале прозвучало одно из стихотворений Алёхина, содержащее нецензурную лексику.

Инициативу насчёт обсуждения проявили председатели писательских организаций Борис Бурмистров (Союз писателей России) и Вячеслав Тогулев (Союз российских писателей). «Почвенник» и «либерал» объединились для защиты русского языка от матерщины.

Как сообщается, члены Общественной палаты назвали опубликованное стихотворение Евгения «полным безобразием» и «графоманством». По мнению некоторых членов палаты, с Алехиным должны разобраться в ГУВД или ФСБ и привлечь писателя к уголовной ответственности.

Местный уроженец Алёхин сейчас проживает в Москве, и обсуждение прошло без его участия. Зато члены комиссии пригласили на заседание редактора портала «А42» Андрея Иванова, которому пришлось отвечать и за себя, и за коллегу.

Надо заметить, что руководители писательских организаций уже не впервые выступают объединённым фронтом. Борьба против литературного мата, аморальных с точки зрения Бурмистрова и Тогулева тем и сюжетных коллизий ведётся как минимум с прошлого года. С публикации в «Литературной России» интервью кемеровского поэта Игоря Кузнецова о порядках и нравах в литературной среде Кемерова, Томска, Новосибирска. Суждения Кузнецова были остры и нелицеприятны и очень многих обидели. Однако особо спорить с ним не стали, а сосредоточились на «неприличиях» в творчестве и поведении молодого литератора. И добились запрета на проведение в Кемерове фестиваля актуальной поэзии «Ледокол» из-за участия в нем поэтов, использующих в своих стихах мат.

Нынче прошлогодний конфликт приобрёл формат «крестового похода» против литературной молодёжи и культивируемой в этой среде стилистики. Несколько недель тому Бурмистров и Тогулев обратились в ректорат Кемеровского госуниверситета с требованием призвать к порядку редакцию журнала «После 12», позволяющему себе публикации стихов «с матами».

Члены комиссии выступили с инициативой создать в регионе комитет по контролю за морально-нравственным содержанием кузбасской литературы и использованием ненормативной лексики в средствах массовой информации, включая сюда блогосферу. В комиссии по-видимому будут состоять члены Общественной палаты и видные деятели местного духовенства. С писателями и поэтами, использующими в своем творчестве обсценную лексику, решено бороться всеми силами: от увещеваний до привлечения к суду за мелкое хулиганство.

Комментируется данное событие в СМИ в основном негативно. Пишут так (http://baikal24.ru/page.php?action=showItem&type=news&id=58022): «Если инициатива кузбасской Общественной палаты будет введена на федеральном уровне, то к суду легко могут привлечь таких видных современных писателей, как автора «Околоноля» Натана Дубовицкого и Татьяну Толстую, ранее заявлявшую, что «мат непотопляем, неустраним, и ничего дурного в нем нет». Из умерших классиков кузбасские активисты смогли бы привлечь к суду А.С.Пушкина, Н.А.Некрасова и Ф.М.Достоевского, написавшего: «Мат – это выражение чувств, когда других слов уже не хватает».

В принципе придуманная акция внеполитична и, по видимости, беспроигрышна, потому что мат преподносится как черта ГОПНИКА, который всем нехорош и все его не любят.

Мат, между тем, бывает разный. Одним матом изъясняется неполовозрелая шпана. Несколько иное дело – когда известные морфемы всего лишь средство выражения мысли за недостатком словаря и незнанием иных способов. Ещё пласт – эмоциональные восклицания или придание эмоции бесцветному контексту.

Чисто литературные явления – грубый юмор низшего порядка, так изъясняются могильщики в «Гамлете» или просвирни в стишке Александра Сергеича: «В чужой п…е соломинку ты видишь, в своей не видишь и бревна». А, к примеру, у Маяковского («да я лучше в баре блядям буду подавать ананасную воду») это лишь по видимости эмоциональный эпатаж, но при этом трагическое, в сущности, содержание. Как и у Есенина: «Только, знаешь, пошли их на х... Не умру я, мой друг, никогда». А у Шолохова видимые скабрезности суть речевые характеристики персонажей: «Нашей Наталке-давалке лишь бы в штанах».

Возможно, предмет более тщательного рассмотрения – как в русском языке обычные в речевой стихии слова стали матом. Но это занятие для учёных-филологов.

Маловероятно, что учреждение морально-нравственной цензуры в возымеет толк. Как правило, запреты лишь подогревают интерес к запретному плоду, который, как известно, слаще. Но  можно угадать, что с концертами группы «Макулатура», где Евгений Алёхин (она собирается в Кемерово в первых числах июня) будут сложности.

Артём Усков