В год своего юбилея тюменский публицист и краевед (иногда его величают «предположительным классиком» сибирского краеведения, он же предпочитает собственную формулу – «родиновед», а я добавлю, что он, кроме всего прочего, поэт и прозаик) – так вот тюменский писатель Анатолий Омельчук выпустил очередной том своих сочинений. 

О чём? О Сибири. Автор не раз утверждал, что всю жизнь пишет только одну книгу – «Сибирику».

 Издание напутствовали разные важные люди, например, бывший глава президентской администрации, а ещё раньше бывший северянин Сергей Собянин, — тот самый, кто сегодня правит Москвой, президент «Транснефти» Семён Вайншток, губернаторы приобских краёв-округов Александр Филиппенко и Юрий Неелов. Плюс несомненный современный классик Валентин Распутин, состоявшийся факт предисловия которого к «Её величеству Оби» есть, на мой взгляд, наилучшая характеристика и автора, и его книг.

 В ранней молодости мы были знакомы с Толей Омельчуком по Томскому университету, где почти одновременно учились. Потом работали на заполярных радистанциях. В одном своём сочинении (автор про то сочинение уверяет, что роман, но это по-моему не роман, а нечто внежанровое, как, впрочем, почти всё у Омельчука), «Последний в очереди за поцелуем», так оно называется, присутствует несколько грустно-смешных эпизодов тогдашнего нашего житья-бытья.

Это всё к тому, что и на нижеподписавшемся (вглядитесь!) горят отсветы славы друга-классика. Прошу заметить: насчёт классика я ничего не предполагаю, как некоторые. Я просто в этом уверен. Сейчас уверен. И тогда, сорок лет назад, – тоже был, представьте себе, железно уверен.

Теперь о книгах. Строй их есть эдакое мозаичное полотно. Небольшие главки-очерки, состоящие из разного: из рассуждений и размышлений, зарисовок живой жизни, исторических справок, извлечений из архивных источников, пересказов редких и редчайших изданий, собственных путевых записок, воспоминаний, интервью с великими мира сего или просто интересными людьми, лирики в прозе и, конечно, стихов. Понятно, о Сибири. Но не обо всей планете такого имени, автор не энциклопедию писал, он её открывал лично для себя и вышло в конечном итоге так, как вышло. Уточню: в смысле познавательном – отлично, а в литературном блистательно – текст у Омельчука уложен, как брусчатка на Красной площади, полслова не вытащишь.

Ой, нет, не только о Сибири, там есть и об Аляске. На американское Заполярье автора занесло, однако, с явственно сибирским умыслом. Ведь Аляска была исследована и заселена нашими людьми. Которые быстро обжились и нарожали от местных женщин талантливых и крепкотелых креолов, которые помнят своих предков до пятого колена.

Можете представить, какой объём работы проделал классик-краевед-историк-поэт, если его размах – в пространстве – простирается от Полярного Урала до североамериканского континента, а во времени – от Ермака до наших дней. Сколько перелопатил источников. Со сколькими людьми встретился. Как много тысяч километров пролетел, проехал, прошёл и проплыл – сам по себе или вслед любимым героям. Но всё, конечно, не прошёл, велика земля наша и нам останется.

Герои первого ряда у Омельчука, несомненно, сибирские «областники» Ядринцев, Потанин, Андрианов. Те, кто публично, на всё мыслящее общество заявил об особом месте Сибири в Государстве Российском. «Сибирь как колония» называется книга Николая Михайловича Ядринцева. Издана в 1880-е годы, переиздана только через 100 лет. Библия любого «родиноведа». Заголовок красноречив. Богатейшая Сибирь, как и столетие тому назад, кормит Московию, наполняет её валютный, золотой и алмазный запас, взамен получая бедность и испохабленную природу. В новейшее время Сибирь стала всемирной помойкой, куда (в Томск, в Красноярск) везут отработанные ядерные материалы из Европы и даже США. Но и нынче, как сто и двести лет назад в сибирском обществе искореняется даже намёк на сумму мыслей, на системную аргументацию, на комплекс идей, что удел Сибири должен быть иным.

Искореняется не как при Петре, повесившем первого князя-«сепаратиста» Матвея Гагарина, не как во времена «областника» Ядринцева, сосланного из Сибири (вы только представьте себе это!) в европейскую Россию, не как при советском наместнике московитов Роберте Эйхе, репрессировавшем издателей «Сибирской энциклопедии» (дескать, хотят Сибирь Японии отдать), а по-нынешнему – при помощи фигуры умолчания.

Омельчук – редкий, кто всё ещё задаёт вопросы в эпоху тотального торжества «вертикали власти».

«Что тому причиной? В чём глобальная ошибка? Ведь нищая Сибирь – это не просто стыд одной России, это стыд всего человечества», – такие они, эти вечносибирские вопросы, и автор не в силах на них ответить: «Наверное, есть летописцы смятенных времён. Наверное, я не из них».

Возможно, со временем найдутся ответы. Пока ж Омельчук предлагает читателю лоскутное одеяло (красивее таких одеял, памятных по детству, ничего не знаю) личных, «партикулярных» открытий Сибири. В том числе сибирского Приполярья, которому отдаёт жизнь. И великой реки Оби, в среднем течении которой, в рабочем посёлке Могочине, родился. Енисея и Лены, по которым плавал. Рек Пура, Ваха, Полуя, Таза, Тыма, дикие берега которых посещал. Тундры, тайги, степей и гор наших. Он посвящает свои книги великой северной стране: её казачьим отрядам, мореходным экспедициям, первооткрывателям недр, истории и языкам аборигенного населения, географии и топонимике нашего края, бывшего и сущего родимой землёй многим большим и малым народам. И особо – русским сибирякам, кем она держится в составе России более четырёх столетий.

Жаль, книги Омельчука мало известны в Сибирском округе. Вдвойне жаль, что нынешние тиражи этих книг невелики. Но всё ж обнадёживает, что «Частное открытие Сибири» выдержало в Тюмени три (три!) издания. Авось и ещё выдержит.

Семён КАЙГОРОДОВ.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов публикаций