И снова на сцене сотрудники российской полиции. В смысле, когда проходила знаменитая реформа по переименованию милиции в полицию, населению на голубом глазу обещалось, что эпоха криминальных сводок, в которых непременно попадается какое-нибудь дикое преступление, совершенное милиционером, уйдет в прошлое.

Мои знакомые полицейские почти одновременно начали обижаться на использование слова «мент» и стали, немного смущаясь, поправлять его на «коп».

Ну, коп так коп.

На днях в Бурятии местный коп напился пьяный и напал на своего начальника, вооруженный сразу ножом и топором. Начальник был не готов к такому решительному повороту, и сейчас его спасают в реанимации. У него врачи диагностировали множественные резаные раны шеи, повреждения крупных сосудов, колото-резаные раны брюшной полости и повреждения внутренних органов. Топор и нож, что вы хотели…

Подозреваемый задержан, ему предъявлено обвинение в покушении на убийство. Основная версия: нападение произошло на почве взаимных неприязненных отношений.

Вот и задумаешься: эти люди проходили специальный многоступенчатый отбор.

Сначала их проверяли по всем имеющимся базам административных и уголовных преступлений. Так что даже юношеская драка не прошла бы бесследно, если закончилась приводом в милицию. Потом они проходили строгие психологические тесты и даже отвечали на вопросы, будучи подключенными к полиграфу. Потом они проходили стажировку, результаты которойопять-таки оценивались особо и отдельно. Потом они стали полицейскими, получили оружие и удостоверения МВД. И нападают на своих начальников с топором…

Собственно, это доказывает то, что все и так знали с самого начала: реформа была профанацией. Она не изменила, по сути, ничего. И по части производства криминальных новостей современные российские копы ничуть не уступают ментам из недавнего прошлого.

Ну, это общие и, повторюсь, очевидные соображения.

А если вернуться к поводу — тому самому бурятскому нападению копа на копа-то возникает вопрос: почему столь экзотичный выбор оружия? Возможно, табельный «макар»хранился нападавшим на рабочем месте, а само нападение произошло в выходной день. Но дело происходило в сельской местности в Бурятии, где ружья есть буквально в каждом доме. Почему он не застрелил своего ненавидимого начальника? Почему нож и топор?

Может быть, это некий кодекс чести, рождающийся на наших глазах? Мол, на начальство — только с обнаженным клинком, а никак не с автоматическим пистолетом? Или что-то из местных бурятских обычаев? Ну, вендетту ведь когда-то тоже полагалось у итальянцев вершить только шпагой и кинжалом, а не мушкетом или бомбой.

Впрочем, скорее всего, гражданин коп, прошедший всю эту кучу переаттестационных проверок, просто был так пьян и не привык думать, что схватил первое же, что попалось под руку и напал на человека без всякой конкретной цели или плана. Возможно и опыт был — еще ментовской.

Андрей Юрич