В Кузбассе расследуется беспрецедентное уголовное дело по факту установки на шахте «Сибиргинская» (угольная компания «Южный Кузбасс») контрафактного оборудования. О том, какую опасность оно представляло для жизни и здоровья людей, ежедневно спускающихся под землю, – сейчас остается только гадать. Все обстоятельства дела предстоит выяснять следователям областного следственного комитета России.

Стоит отметить, что кузбасская полиция сработала четко и оперативно, выявив факт, по которому теперь возбуждено уголовное дело. Вот что сообщает официальный пресс-релиз областного управления МВД России: «В 2005 году на угледобывающее предприятие в Мысках было поставлено и смонтировано оборудование энергокомплекса – модульная теплоэнергетическая установка. Сама сделка была легальной. Завод, поставивший установку, является обладателем патента на ее производство, а также имеет сертификаты соответствия ВостНИИ и разрешения Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору. Сотрудничество шахты с заводом закончилось. Когда в 2011 году возникла необходимость ремонта элементов данной модульной установки, в частности, необходимо было заменить воздухонагреватели, угольный холдинг заключил договор с коммерческой фирмой, которая поставила и смонтировала на шахте восемь трубчатых воздухонагревателей на общую сумму более 16 700 000 рублей. И оборудование это, как удалось установить полицейским, было контрафактным, поскольку его производство не было согласовано с правообладателем».

3 года на изобретение

Чем чревата установка «серого» оборудования на опасном производстве, каким является шахта, помимо того, что в результате таких действий виновных лиц может быть нарушен закон в отношении правообладателей? Можно ли быть уверенным в том, что это оборудование не несет опасности для жизни и здоровья шахтеров? Ну, разумеется, ответ очевиден.

Уголовные дела по нарушениям авторских и смежных прав в российской юридической практике, скорее, исключение, чем правило. Расследовать их достаточно сложно. В том числе потому, что отношение к авторству в России известно. Однако когда речь заходит о такой отрасли, как угледобывающая, разговор особый, потому что ценой контрафакта могут оказаться жизни шахтеров.

Возможно, поэтому, как сообщил нашему корреспонденту следователь по особо важным делам следственного отдела по городу Кемерово СУ следственного комитета России по Кемеровской области Игорь Колмогоров, в настоящее время он не исключает, что дело может быть переквалифицировано со статьи 147 УК РФ («Нарушение изобретательских и патентных прав») на статью 238 УК РФ («Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности»).

Как бы то ни было, о конкретных выводах следствия и мере вины юридических и должностных лиц говорить пока рано. Однако попробовать разобраться в том, что же произошло на «Сибиргинской» и почему – можно уже сейчас.

Итак, эта история началась еще в 2005 году, когда на «Сибиргинской» был установлен энергокомплекс, главная задача которого – обеспечивать подачу теплого воздуха в помещения шахты. Оборудование это достаточно дорогое и технологичное. При его создании использована запатентованная кузбасским изобретателем Александром Кривошапко технология нагрева воздуха. Александр Васильевич, более того, является обладателем двух патентов: на базовый вариант установки и его модернизированную версию.

«Чтобы получить подобный патент, в среднем необходимо потратить около трех лет, – рассказывает Александр Кривошапко. – Это в том случае, если все, как говорится, пройдет гладко. Но на практике времени требуется значительно больше. Работа эта многоэтапная и начинается с вычисления математической модели будущего изобретения. Затем идет работа над чертежами, поиск необходимой для создания первого опытного образца производственной базы. Затем заводские испытания, подача заявки в сертификационный центр. Только после этого можно получить от Ростехнадзора разрешение на проведение эксплуатационных испытаний на одном из угольных предприятий. Ну и, наконец, заключительный этап: монтаж энергокомплекса и проведение самих испытаний. Если все прошло хорошо и установка показала себя надежной, то еще около двух лет необходимо на оформление патента».

Детективная история

А теперь вернемся к «Сибиргинской». Итак, с 2005 года здесь работает энергокомплекс, защищенный патентом, принадлежащим Александру Кривошапко. Изготовлен этот комплекс единственным предприятием, имеющим лицензию от правообладателя – ОАО «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» (КЭЗСБ). Подчеркиваю, КЭЗСБ – это единственный законный изготовитель обозначенного оборудования для шахт.

Но любое оборудование рано или поздно выходит из строя, его нужно реконструировать. Так произошло и на «Сибиргинской». Однако когда пришло время провести реконструкцию основных элементов энергокомплекса, а именно трубчатых воздухонагревателей воздухонагревательной установки (ВНУ) (в основу которой заложена технология, защищенная патентом), угольщики почему-то предпочли обратиться не к кемеровскому предприятию, имеющему лицензию для работы с этим комплексом, а к другому – новосибирскому ООО «СМУ СТС», кузбасское отделение которого возглавляет Андрей Дубогрызов (именно оно выиграло тендер).

Тот, в свою очередь, обращается в «Кузбассэнергоремстрой» (КЭРС), которое возглавляет Михаил Есин, с заказом на изготовление воздухонагревателей. В ходе последовавшей впоследствии прокурорской проверки были обнаружены чертежи воздухонагревателей, аналогичные тем, что использовались на КЭЗСБ. Как такое стало возможным? Оказывается, КЭРС и СМУ СТС в прошлом были подрядчиками на нескольких объектах КЭЗСБ. Если читатель спросит меня: «получается, что руководство КЭРС и СМУ СТС украли чертежи, принадлежащие КЭЗСБ?» – я отвечу: «Не знаю». Чтобы кого-то назвать вором, как известно, необходим приговор суда.

Что же происходит далее? Как утверждает генеральный директор КЭЗСБ Светлана Назимова, она искренне удивилась, узнав, что на тендере по теплообменникам выиграл СМУ СТС. «Одно дело, что только наше предприятие имеет лицензию на работу с этим оборудованием, – говорит Светлана Владимировна. – А совсем другое, что у СМУ СТС в принципе нет собственных производственных площадей. То есть произвести ВНУ просто негде. Поэтому предприятие разместило заказ на КЭРС. А изготовление проектной документации было поручено и вовсе предприятию, находящемуся за пределами Кузбасса – в Бийске».

В этой связи отдельно стоит отметить, что для производства конкретного оборудования, используемого на опасных производствах, необходимо специальное разрешение, которое выдает Ростехнадзор конкретному же предприятию. В данном случае – КЭЗСБ.

И вот еще весьма примечательный документ за подписью исполнительного директора ОАО «НЦ ВостНИИ» Александра Тимошенко, адресованное заместителю директора по инвестициям и капитальному строительству угольной компании «Южный Кузбасс» Александру Дехерту. В этом письме представитель ВостНИИ, возглавляемый Анатолием Трубицыным, утверждает, что, оказывается, в этой организации предложена услуга по разработке необходимой рабочей документации (энергокомплекса «Сибиргинской». – Прим. автора) на основании соглашения между все теми же КЭРС, СМУ СТС и другими предприятиями. Более того, якобы теплообменники никакого отношения к патенту Кривошапко не имеют. Как прокомментировал это утверждение представителя ВостНИИ сам Кривошапко, «это действительно так, но только в отношении второго патента – того, что касается модернизированной установки». В отношении же первого патента, принципа работы базовой установки и использования в ней авторской технологии, Александр Кривошапко утверждает однозначно: «Это не так!»

Но вернемся к оборудованию. До сих пор точно не установлено, где же все-таки произвели те самые 8 воздухонагревателей. Дело в том, что сам факт их производства и подготовки к монтажу стал известен руководству КЭЗСБ совершенно случайно. Светлана Назимова увидела оборудование, подобное тому, что производит КЭЗСБ, на… дороге. Неизвестный ей грузовой автомобиль перевозил теплообменники.
Как выяснилось, водитель вез оборудование в Мыски на «Сибиргинскую» с кемеровского предприятия «Кеммаш», однако руководитель этого предприятия Константин Колотов пояснил следствию, что данное оборудование на его предприятии… не изготавливалось.

На что потрачены миллионы?

Одним словом, детектив получается. Тендер на замену теплообменников выиграло одно предприятие, у которого нет лицензии патентообладателя, для разработки техдокументации и изготовления оно обратилось на другое – тоже не имеющее лицензии патентообладателя. Сама техдокументация разрабатывалась на третьем предприятии в Бийске. А вот с изготовлением горно-шахтного оборудования и вовсе казус вышел. Как отметил Игорь Колмогоров, господин Есин сообщил следователю, что… не помнит, где разместил заказ на изготовление.

Ну да всякое в жизни бывает. Оборудование стоит миллионы рублей, а где его изготавливали – никто не знает. Откуда взялись исходные чертежи – тоже вопрос открытый. Ну и, наконец, правообладатели в лице изобретателя Кривошапко и лицензиата КЭЗСБ вообще были не в курсе происходящего до последнего момента – до встречи с грузовиком.

И главный вывод.

16,7 миллиона рублей освоены, а оборудование установлено на шахте «Сибиргинская», в забой которой ежедневно спускаются люди. А теперь, для понимания читателя, отмечу один факт: в процессе работы ВНУ, защищенного патентом Кривошапко, используются газы, образующиеся в результате сгорания топлива (газа, мазута, угля). Передача тепловой энергии между этими газами и воздухом, поступающим в забой, происходит как раз в тех самых теплообменниках. А теперь представьте, что по какой-то неизвестной причине неизвестно кем, как и где произведенное оборудование не обеспечило определенных параметров работы и адская смесь продуктов горения пошла в шахту. Сколько людей выживет в таком случае? Думаю, вопрос риторический.

И это в ситуации, когда ответственные собственники кузбасских угольных предприятий и администрация Кемеровской области постоянно заботятся о том, чтобы обеспечить максимальный уровень безопасности шахтерского труда.

В завершение стоит отметить, что аналогичные сибиргинскому тендеры проводились и позднее. Например, в управляющей компании «Заречная» (шахта «Заречная» и шахтоуправление «Карагайлинское»). Более того, здесь предполагается не просто реконструкция, но и увеличение мощности, то есть увеличение количества ВНУ. И опять тендер выигрывает КЭРС. Будут ли уголовные дела по этим фактам? – покажет время.

Владимир Соловьев, МК в Кузбассе

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов публикаций