— У каждого дела есть две стороны — объективная и субъективная. И сложность работы уголовного следователя как раз в субъективности — в том, что ты должен доказать преступнику, что он не просто совершил преступление, а намеревался его совершить. Это, знаешь ли, ОЧЕНЬ сильно влияет на приговор, — делился со мной однажды сутью своей работы следователь областной прокуратуры. Дело Шавенковой обсасывается в СМИ и досужих пересудах, в основном, с объективной стороны, зафиксированной беспощадной видеокамерой. Субъективностью мало кто интересуется.

Давайте попробуем задать несколько очень субъективных вопросов по поводу произошедшего тогда в Иркутске.

Намеревалась ли Анна убить или искалечить двух сестер – Елену и Юлию? Нет. Даже те, кто кричит «Посадить Шавенкову!» уверенны, что сделала она это не специально.

Намеревалась ли Анна как-то помочь пострадавшим? Нет. Ни тени подобного намерения не проскользнуло в ее поведении сразу после происшествия. И не надо рассказывать про ее шок или растерянность. Она была напугана, но действовала совершенно сознательно. И звонила она вовсе не в скорую.

Намеревались ли Анна и ее высокопоставленная мать замять дело, спустить его на тормозах и избежать ответственности? Да. Это намерение ощущалось с первых секунд трагических событий. Именно это намерение вызывает бешенство всех «противников» Шавенковой, а вовсе не сам факт гибели и увечий невинных людей (люди вообще каждый день гибнут).

Что в свете этих субъективных обстоятельств можно сказать о приговоре? 3-2,5 года – это совершенно нормально и законно за ненамеренное убийство. Отсрочка приговора на  долгий срок – уже чуть сомнительнее. С одной стороны, правосудие не должно наказывать ребенка, лишая его матери в столь раннем возрасте. А учитывая новую беременность Шавенковой, правосудие не должно наказывать ребенка, лишая его свободы с рождения. С другой стороны, отцам почему-то на таком основании отсрочек не предоставляют. И беременные бабы и новорожденные дети в наших зонах совсем не редкость. А Шавенковой тут, значит, навстречу пошли… Почему? Еще один приступ бешенства у обличителей «убийцы за рулем». И, наконец, права. Ее лишили права водить автомобиль на три года. Значит, через три года Шавенкова может спокойно сесть за руль и махать через лобовуху ручкой родственникам своих жертв. В этот момент ситуация перерастает в абсурд: если ей предстоит отбыть наказание за «убийство за рулем», то почему же ей снова разрешают садиться за руль? Причем, на годы? Отбывать наказание за сбитых людей она может приехать на собственном авто! Ну, как тут не возмущаться?

Субъективно, общество желает наказать Шавенкову за то, что она – равнодушная сволочь, неумелый водитель и дочка чинуши. И эти три пункта, эмоциально, тянут на очень тяжелый приговор — десятку «строгача» запросто. По закону же, ни по одному этому пункту наказать вообще невозможно, да и не нужно: личное дело каждого – быть или не быть сволочью, повышать ли водительское мастерство, и никто не выбирает родителей.

Представим, что этих смертельных грехов Шавенковой не было бы. Некая Аня, дочь неизвестных работяг, едет на старой «шестере», у машины отказывают тормоза (и это подтверждает расследование), она въезжает в несчастных сестер, тут же кидается оказывать им первую помощь, рыдает и сама вызывает скорую. И не пытается оправдаться. Ну, было бы тогда «дело Шавенковой»? Нет, конечно! Хотя 2,5 года с бооооольшой отсрочкой были бы те же самые.

Андрей Юрич